Преобразователь - Страница 118


К оглавлению

118

Представьте себе, нашей государственности! Пока еще не до конца нашей. Я наконец проглотил расвкуснейшее это фуа-гра и запил все Доменом дю Кайю. Отчим снова бросил на меня удивленный взгляд. Куда ему, бедняге, до моих совершенств! Не действует на меня алкоголь в малых дозах, проверено. А вот что действует, выяснено не до конца.

Пока общественный деятель переваривал вышесказанное, я почувствовал, что мне уже пора перестать кушать и надо начать говорить. Роль свадебного генерала в данной церемонии меня не смущала, поскольку меня теперь вообще мало что смущало. «Наша государственность», – я перекатил эти слова во рту, прижал их к нёбу и оценил букет. Чего уж там! Моя государственность. И моих милых детушек, коих я вполне в состоянии пока еще производить. Стало быть, мне надо на данном этапе хорошо кушать и скрытно думать, а пиаром пусть рулит мой отчим. Он ведь ждал этого момента всю жизнь!

Мне было так отчаянно плохо, что я подумал: это и есть хорошо. Где-то в бесконечности крайние точки и смыслы сходятся и переходят друг в друга. В конце концов, взамен альтруистских идей по спасению чуждого мне вида, то есть человечества, я вполне могу насладиться заслуженным и унаследованным правом осчастливить свой собственный род. Я наконец могу стать тем, кто я есть по природе, – зверем.

А разговор все журчал как ручеек в Альпах.

И деятель был согласен, и розовый румянчик от предвкушений денежных впрыскиваний разгладил обвисшие брыли, и выпуклые глаза расширились как у кокаинщика.

– И не надо забывать наших классиков – они тоже ратовали за могучую единую Россию, управляемую сильной рукой. Что поделать, если сама суть демократии глубоко чужда россиянам и они мечтают о сильном отце, который защитил бы их и дал бы им смысл существования. Взгляд из-под платка, Русь-матушка-сыра-земля, и все такое. Россия – глубоко феминное понятие, и управлять этой страной может только мужик. Причем один. Вы много раз успешно создавали сильные образы, в том числе и подобные этому. Так кому, как не вам, знать, каково действие мужской харизмы на массы.

Я же думал о том, что чем больше в мужике от бабы, тем сильнее он грезит о порядке. Должен явиться герой, разрубить узлы безобразия в обществе, существующие как бы сами по себе, отдельно от каждого индивидуума, оплодотворить внутренний хаос этого самого индивидуума и заставить наконец его приносить пользу не только обществу, но и самому себе. Вот Емельяну Пугачеву не нужен был герой, он сам себе был отцом-батюшкой и матушкой в придачу… О чем это я? Чур меня, чур!

– …Мне кажется, нам следует вначале запустить сериальчик, что-нибудь типа «Возрождение России» или «На страже добра», – услышал я обрывок речи. – И побольше туда положительных примеров, подвигов, простой жизни. И не забывать, что богатые все время плачут, неся нелегкое бремя своего богатства… Да и реклама отобьет расходы, и сериал – вещь бесконечно удобная для бесконечной трансляции нужных идей.

– Ок. Жду от вас план и смету, – кивнул отчим, допивая кофе.

– Прекрасно! Я думаю, к вашему возвращению все будет готово.

«Соврет – недорого возьмет, – думал я, – а все от того, что энциклопедических знаний человек». Нет, не зря красовались баннеры Корпорации в притворах московских храмов, не зря жертвовались денежки на нравственность. Мы свое возьмем! И опытный мастер позорищ  еще поможет нам возродить нашу Россию.

* * *

– Сергей, – отчим поудобнее устроился рядом со мной на заднем сидении «Лексуса», – ты должен понимать, что интересы Семьи и вида прежде всего.

– Но вы же просто мечтаете стать людьми.

Отчим снял очки и тщательно протер их кусочком замши, извлеченным из кармана пиджака, затем снова надел их на нос и посмотрел на меня:

– Сережа, да неужто ты возомнил, что, раз научился курить, выпивать и осеменять человечьих баб, ты стал человеком? И неужели ты искренне полагаешь, что я, да и мы все, только и желаем заняться тем же? Помилуй, Сереженька, ты такой же мечтатель, как и твоя мать. Мы никогда не хотели стать людьми. Мы всегда хотели пользоваться людьми. Мы две гуманоидные цивилизации на одной планете, и наши интересы все больше расходятся! Люди потребляют слишком много энергии, еды и вещей, что угрожает нашему существованию, так как угрожает экологии! Нас всего несколько тысяч, а наши меньшие братья вполне довольны сотней-другой грамм белковой пищи и воды! Нам, лично нам, не нужны ни прогресс, ни культура, ни промышленность! Да, это принадлежит нам, но лишь потому, что люди в силу своих особенностей вообще ничего не могут иметь долго! Они слишком быстро меняют желания и убивают друг друга, при этом крайне медленно размножаясь! Они не могут столковаться ни с собственными родителями, ни с собственными детьми, чего уж говорить о женах и любовницах!

Отчим замолчал и посмотрел в окно. Мы неслись по разделительной, обгоняя вечную пробку на Тверской.

– Да, Сережа. Не ожидал я от тебя такой глупости, – он глянул на меня, фыркнул и похлопал ладонью по моей коленке. – Ты выкуплен дорогою ценою , Сереженька. Пора возвращаться и взрослеть.

Дикий визг тормозов прервал рассуждения отчима. Глухой удар сотряс машину, и мы с размаху ткнулись лбами вперед и тут же были отброшены ремнями безопасности.

– Твою мать! – водитель бросил руль и выглянул в окно.

– Что там еще?

– Какого-то придурка сбили.

– Б…ь, мы опаздываем, – отчим отогнул манжет и посмотрел на часы. – Что с машиной? Самолет через два часа.

– Да бампер небось помяли.

118