Преобразователь - Страница 80


К оглавлению

80

Она вернулась к убогому ложу, сгребла солому в кучу, легла на нее и закрыла глаза. Как любой зверь, она могла заснуть тогда, когда это ей было нужно.

Синие сумерки сменились серым утром, сквозь узенькое оконце-бойницу едва проникал свет. Тусклый зимний день медленно набирал силу. Кловин дремала на соломе, свернувшись клубком в своем дорожном плаще. Но деревянные ступеньки, ведущие в башню, заскрипели, послышались шаги, и она проснулась.

Краснорожий солдат, выполняющий обязанности тюремщика, принес деревянную миску с едой, воду и поставил их прямо на пол.

Кловин потерла озябшие руки и, расположившись поудобнее, склонилась над холодной ячменной кашей.

Она не успела доесть и еще облизывала пальцы, когда на лестнице вновь зазвучали шаги, загремели засовы и вошел прежний караульный в сопровождении давешнего монаха в капюшоне.

– Давай пошевеливайся. Утром сеньор вернулся и желает говорить с тобой.

Солдат пинками вытолкал ее в узкий каменный проход, и они начали долгий спуск по длинной винтовой лестнице. Кловин шла первой, то и дело спотыкаясь на скользких, стертых ступенях, а страж подгонял ее в спину уколами пики. Замыкал шествие перебиравший четки монах.

Караульный не посмел войти внутрь жилых покоев, а просто втолкнул ее в полутемную галерею, чей потолок терялся во мраке. Святому отцу тоже пришлось остаться снаружи у дверей. У жаровни‑треноги, где пылали угли, мрачно задумавшись, замер человек в черных латах. Он стоял к ней спиной, и его черные как вороново крыло волосы конским хвостом падали на закованные в железо плечи. Колени узницы предательски задрожали, и она из последних сил пыталась побороть смертный страх, объявший ее душу. Мужчина обернулся.

– Ну вот, Кловин, мы и встретились.

В его зеленых глазах таилась усталость. Тонкие губы сложились в улыбку, напоминающую лезвие меча.

– Три дня назад убили отшельника из Черного леса. Вести быстро доходят до нас, королева, – при этих словах Рэндальф шутовски поклонился. – Перед смертью его пытали огнем и железом – разбойники что-то искали. Только когда на месте нашли мертвую крысу, люди позвали ближайшего мастера. Каково же было его изумление, когда в изуродованном монахе он узнал Верховного Магистра Гильдии. Представляешь, Кловин?

Кловин слушала его не шелохнувшись, только расширенные глаза да посеревшие губы выдавали ее страх.

– Я думаю, представляешь. Ты же нанесла ему визит в компании… опального крысолова год назад? Я не ошибаюсь… Крестьяне дружно припомнили визит странной пары, да и угольщик подробно описал голубоглазого юношу, «прекрасного, как ангел», – это его слова, Кловин. На свете много прекрасных юношей, но сбруя жеребца только у одного из них украшена чеканными бляхами со сжатым кулаком, не так ли?

Впрочем, мой брат уже месяц гостит у меня в замке. Подходит к концу срок его испытаний, и скоро ему предстоит новый экзамен. Надеюсь, с твоей помощью он его сдаст, – Рэндальф прищурил глаза и потер подбородок рукой в железной перчатке.

– Я только что оттуда, женщина. Тело Магистра доставят в Кельн, где он и будет с честью похоронен на кладбище Гильдии. Но где реликвия? Твой народ искал ее, твой народ убил отшельника. Кто ответит за это, Кловин?

– Моя сестра уже ответила, рыцарь.

Рэндальф отвернулся к огню.

– Тебе ли этого не знать? – Кловин возвысила голос. – Видит небо, реликвия нужна вам больше, чем нам. Вы и убили его.

– Чушь! Твою сестру убил ее спутник… Вор. Так сказал трактирщик.

– А кто был тем вором? Или нынче воры убивают своих жертв джамбией?

– Что ты сказала, тварь?!

– Видать, ты устал с дороги и мысли твои путаются. Пойди, допроси своих людей получше.

Рэндальф снова отвернулся.

– Эй там!

Двери приоткрылись, и в них просунулась голова солдата в кольчужном шлеме.

– Отведи ее к брату. И позови тех, кто был в трактире.

– Но это невозможно, господин, – испуганно ответил караульный. – Это люди Гильдии, и еще вчера они покинули замок. Вам лучше спросить об этом господина Билэта, вашего брата.

Глаза Рэндальфа потемнели. Он сжал кулаки.

– Хорошо, я спрошу!

– Господин, проводить… женщину к господину Билэту?

Рэндальф задумался, а потом кивнул.

– Веди. Я успею поговорить с ним позже.

– Там еще святой отец, он был вчера в трактире…

– Пусть войдет, – и рыцарь снова уставился на огонь.

* * *

Билэт стоял у окна и играл на флейте. Холодный ветер трепал пепельные волосы, задувал в рукава рубахи. Услышав скрип отворяемой двери, он обернулся, все еще не отнимая от губ инструмента.

Она вошла, медленно опустилась перед ним на колени и обняла его ноги.

– Нашла, – пробормотала она сквозь слезы и бросилась целовать его руки, украшенные золотыми браслетами.

Он поднял ее и, обняв, прижал к себе.

– Все уже позади. Ты со мной.

Он повернул ее мокрое от слез лицо к свету.

– Ты совсем не изменилась.

Она пожирала глазами насмешливое лицо ангела, лицо без единой морщины, без единого изъяна. Билэт был так близко, что его волосы касались ее лица.

– Как ты жила все это время, Кловин? – прошептал он, обхватив ее за плечи.

– Меня чуть не сжег на костре твой брат Хейдрик. Я бежала во Флоренцию. Я родила ребенка.

Билэт усмехнулся:

– Ну, братца съели твои сородичи, так что ты отомщена. Хочу знать, где ребенок и что с реликвией. Кстати, а у нас мальчик или девочка?

– Ребенок c Иосифом и его народом, – вопрос о поле ребенка она проигнорировала.

80